«Mar Adentro» самый необыкновенный фильм которой мне довелось увидеть. Один из тех фильмов который оставляют дух в подвешенном состоянии и мы счастливы быть частью человеческого рода не смотря на все его проблемы, на всё плохое и хорошее. Это бы не произошло не будь в главной роли Хавьера Бардема (Javier Bardem), а режиссером Алехандро Аменабар (Alejandro Amenábar). Хавьер Бардем, которому скоро исполниться 36 лет, величайший актёр своего поколения. Он вырос в семье известных испанских актёров, его братья актёры, его мама знаменитая Пилар Бардем, даже бабушка и дедушка были актёрами, а его дядя известный режиссер Хуан А Бардем (Juan A. Bardem). Попробовав себя в роли спортсмена и художника, Бардем понимает что хочет стать актёром. И в 1990 году благодаря режиссеру Бигасу Луна (Bigas Luna), ему представляется такая возможность в фильмах «Las edades de Lulú», «Jamón, jamón» (прекрасная история простого деревенского парня, для которого реклама трусов открывает новые возможности. В главной женской роли молодая Пенелопа Крус. В фильме есть всё любовь, секс, смерть и конечно много ветчины, ветчина по всюду, Бардем поедает её в невероятном количестве) и «Huevos de oro». А его работа в «Perdita Durango» и «Carne trémula» позволяет показаться перед иностранной публикой. Роль кубинского поэта–десидента Рейнальдо Аренаса в фильме Джулиана Шнабеля «Before Night Falls», делает его действительно известным, он даже был номинирован на Оскар за эту роль в 2001 году, первым из испанских актёров, но не получил его. Недавно он сыграл маленькую но отличную роль в «Collateral» вместе с Томом Крузом. А что в личной жизни? Он старается не говoрит о ней. Известно, что вот уже 10 лет он вместе с красавицей Кристиной Палес (Cristina Palés), они живут в Мадриде, о свадьбе и детях речи не идёт. Когда мы разговаривали с актёром в Нью-Йорке, он уже был награжден кубком Вольпи как лучший актер, а «Море внутри» получило Гран При жюри венецианского фестиваля и было номинировано на Серебряного Льва. После интервью, мы поговорили с Хавьером о фильме. Он глубоко проникся персонажем Рамона Сампредо, реально существовавшим моряком который был парализован и всю жизнь боролся за право умереть достойно.

— Ты был рад снова получить кубок Вольпи?
— Да! Как будто в первый раз. Так же нервничал и был гораздо больше обрадован.

— Ты чувствуешь перемены?… Не многим актёрам за столь короткий срок удаётся добиться такой чести.
— Конечно эти награды льстят тщеславию, которое у всех нас есть, и их очень приятно получать. Ну и конечно моя жизнь изменилась, потому что смотри до съемок в «Antes que anochezca», Голливуд меня не интересовал ни как, даже как зрителя. А теперь когда мне приходит много интересных предложений, хочется взглянуть на него, много вариантов, много интересных ролей. «Море внутри» необыкновенный фильм, не смотря на то что она рассказывает о парализованном человеке, проведшим жизнь на кровати с одним желанием умереть достойно, люди выходят из кинотеатра счастливыми, с огромным эмоциональным зарядом, полные сил… это всё равно что заявить «любовь это всё». Таким был Рамон Сампедро (Ramón Sampedro), так он действовал на людей которые его знали. К тому же у него было особое чувство юмора, это нашло отражение в фильме…

— Тебе это мастерски удалось передать!
— Спасибо… но без режиссуры Алехандро у нас бы не получилось то что получилось. У фильма был прекрасный актёрский состав… и успешный мы отлично друг-друга понимали.

— Улыбка Рамона это путеводная звезда фильма… Ты улыбаешься ртом, глазами, мимикой.
— Я рад слышать это, мы этого и добивались… Когда мы снимали в Галисии, у нас сложились хорошие отношения с родственниками и друзьями Рамона, это во многом способствовало правильной передаче образа… Фильм гораздо глубже, он не только об эвтаназии, потому что главное это личность Рамона.

— Кем был Рамон Сампредро?
— Рамон Сампедро, галисийский моряк, он родился в Ксуньо (Xuño), Ла Карунья, в молодости во время отдыха он нырял в море и пострадал оставшись на всю жизнь обездвиженным… Жизнь молодого Рамона хорошо показана в фильме… Он отказывается от инвалидной коляски, и всю жизнь проводить на постели, 28 лет. Он пишет стихи, публикуется, и борется с обществом которое не даёт ему умереть, это порождает в Испании дебаты об эвтаназии. Я думаю что всё остальное зритель должен узнать сам и прийти к собственным выводам… «Mar Adentro» это название одного из его стихотворений.

— Я где-то читала, что ты выучил жесты присуши парализованным, и что создание грима занимало 5 часов так как ты должен был выглядеть на 20 лет старше, и что ты каждый день по 6 часов проводил в кровати не двигаясь.
— Да, это так. Я попытался адаптировать своё тело, большое полное тело, показаться парализованным. К тому же у нас были две книги, которые написал Рамон до того как умер в 1998 году, и фильм где были показаны его последние минуты. Но я постарался что бы ни что на меня не влияло… Я не хотел просто копировать Рамона, я хотел стать им на сколько это только возможно… Много месяцев я задавался вопросом почему Рамон предпочел смерть жизни… Как актёру мне всегда везло, у меня не было роли которая бы меня не захватила, хорошо ли это или плохо. Часто актёры перешагивают через персонажа, навязывают ему свои амбиции, меняя образ. Но есть такие роли которые полностью тебя поглощают навязывают свою реальность, свои чувства, идеи, даже звуки… На съёмках я пережил множество состояний: ярость, раздражение, отчужденность. Всё это помогало понять чувство бессилия от которого страдал Рамон. Быть вынужденным терпеть долгое время недостойное положение. Я конечно не был парализован. Но 6 часов без движения под камерой вызывали во мне чувство бессильного протеста.

— «Mar Adentro» для Аменабара это путешествие по жизни и смерти… Путешествие во внутренний мир Рамона.
— Тема требовала бережного отношения, из-за того что значил для многих Рамон, потому что это человек продолжает жить в коллективном сознание, и из-за вопросов которые затрагивались… Я не знал удастся ли мне понять персонажа, но потом я понял что эта роль для меня настоящий подарок, и я постарался соответствовать его уровню.

— Чувство юмора Рамона мне очень нравится и это наполняет фильм приятными моментами.
— Да, и обрати внимание на то что это его собственные шутки. Некоторые шутки полностью повторяют его манеру, у него было хорошее чувство юмора, он иронично относился к своему положению, и не драматизировал смерть. Алехандро посчитал что в фильме, рассказывающем о смерти, шутки позволят немного ослабить напряжение.

— Ты узнал как живут люди с этой проблемой?
— Да, я был в Национальном Госпитали в Толедо. Там меня уже знали по работе над другими ролями («Huevos de Oro» и «Carne Trémula»), и я снова постарался оказаться в шкуре больных… Я провел много времени с больными, даже лёг в койку как еще один больной. Врач производил со мной все необходимые действия.

— Фильм тем не менее излучает жизнелюбие. Ни когда Галисия не выглядела так красиво. Прекрасные виды, море, сны Рамона когда он прогуливается по берегу с женщиной которую любит… В этих отношениях столько заложено, прекрасное утонченное чувство, отношения окторые физически невозможны… Иногда Рамон кажется настоящим соблазнителем.
— Это всё навеяно жизнью Рамона, хотя конечно кое-что в фильме надуманно… Надо было что бы мой персонаж, без движения, только взглядом, улыбкой, был способен покорить человека который был перед ним, и камеру. Фильм начинается с событий в Галисии, они придают глубины фильму, вырывая его из неподвижности, показывая как Рамон любит море, свою родину, это очень важные сны. Чувственность и любовь были в его натуре, в его стихах, его чувствах, это была живая часть его истории.

— Ты чему-нибудь научился у Рамона, как до этого у Рейнальдо Аренаса?
— Рамон меня многому научил, как и поэт Рейнальдо Аренас. Особенно в толерантности и в том как важно выслушать кого–то не осуждая. Мы, люди уже не разговариваем, а только озвучиваем монологи. Рамон хотел покончит с этим. Он говорил: «Послушай меня, я тебя слушаю, и ты меня выслушай, позволь мне зародить в тебе сомнение». Его желание умереть позволило мне понять что мы так озабоченны собой, что думаем наша смерть это большая утрата, не только для нас, но и для всех. А может быть это не так. В 1996 году когда мне было 27 лет умер мой отец и я столкнулся с настоящей смертью, это был удар поставивший всё на место, заставившей посмотреть на свою жизнь со стороны. И задуматься над ней, оказавшись перед необъяснимым, перед концом.